Маяковский на даче. Где находится Акулова гора?

«Акулова гора: призрак или историческая реальность?». С этого вопроса в Межпоселенческой библиотеке Пушкинского муниципального района Московской области недавно открывшегося Библиотечно-информационного комплекса начался литературно-краеведческий вечер, в котором принял участие протоиерей Андрей Дударев, настоятель храма великомученика Пантелеимона в подмосковном Пушкино.

Казалось бы, что тут непонятного? Акулова гора встречается в широко известных воспоминаниях современников В.В. Маяковского: Р.Я Райт-Ковалёвой, Л.В. Кулешова и А.С. Хохловой, Л.Ю. Брик, Н.А. Брюханенко, К.Г. Паустовского, наконец. «Я знал эту гору, бывал на её плоской вершине, осёдланной деревушкой, сбегал и скатывался с песчаного обрыва, помнил кожей крупитчатый, сырой после дождя и праховый, лёгкий в засуху песок… Господи, да ведь это Акулова гора, возле которой прошло моё лучшее летнее детство! А слева от неё, в гордом одиночестве на малом всхолмье стояла дача — всем дачам дача! — где мы из года в год снимали комнату, и тропинка от задней калитки сбегала через кочкастое, поросшее можжевельником болотце к извилистой, заросшей кувшинками и кубышками, омутистой Уче…», — вспоминал писатель Ю.К. Нагибин. Да и сам Маяковский своё самое, пожалуй, известное стихотворение «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» (1920) начал строфой, которая сопровождает нас всю жизнь:

Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы —
деревней был,
кривился крыш корою.

Пригорок Пушкино, Акулова гора, деревня под горою… Пушкинским краеведам хорошо известны фотографии начала ХХ в. «Пушкино. Окуловская гора» и «Окрестности Пушкина. Окуловский обрыв». На обеих этих фотографиях изображён один и тот же географический объект — Акулова гора. В местном краеведении утвердилось мнение, будто Акулова гора была срыта при строительстве канала Москва-Волга в 1932—1937 гг. и на её месте сегодня зияет огромный котлован.

Протоиерей Андрей Дударев предложил свою версию: между городом Пушкино и деревней Акулово на месте котлована находилась вовсе не Акулова гора, а поле. К этой версии, конечно, стоит прислушаться, хотя бы в силу того, что современники Маяковского в своих воспоминаниях о поездках к нему на дачу оставили любопытное свидетельство. Приезжая дачным поездом на станцию в Пушкино, поэт доставал из какого-либо укромного местечка заранее припрятанную там толстую палку и своим размашистым шагом отправлялся на дачу пешком, зачастую опережая гостей, ехавших к нему с извозчиком по дороге вокруг поля. Вероятно, сделав этот крюк по ровной местности, извозчик въезжал в деревню Акулово, и, проехав по пологому подъёму, подвозил гостей к домам на её южной окраине. Здесь, на макушке Акуловой горы, стояли полюбившиеся поэту дача Сергея Филипповича Румянцева, где Маяковский жил летом 1919 и 1920 гг. и где написал ставшее программным стихотворение «Необычайное…», и дача Василия Алексеевича Вячеславова, которую Маяковский снимал позднее — часть лета 1922 г. и летом 1923 г.

Следует отметить, что поэт в стихотворениях и поэмах всегда оставался, особенно в деталях, очень точным. Вот и в цитируемом стихотворении он не изменил этому правилу:

Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою…

Значит, по Маяковскому, город раскинулся на пригорке. Таким Пушкино действительно можно увидеть и сегодня, если смотреть на него с возвышенности на так называемой западной его стороне. Эта картина, тогда, конечно же, не столь впечатляющая, развернулась и перед поэтом, так как смотреть ему ничего не мешало — перед ним, по версии о. Андрея, поле. Но пригорок, как отметил поэт, горбит Акуловой горой и, значит, самое время в поисках этой Акуловой горы осмотреться. Ответ содержится в следующей строке:

А низ горы —
деревней был…

Деревня под Акуловой горой — это Акулово, или Акуловка, как её часто называли местные жители, что не прошло мимо внимания поэта. Он и сам так назвал деревню в другом своём пушкинском стихотворении — «О «фиасках», «апогеях» и других неведомых вещах» (1923), когда неожиданно для себя на прогулке подсмотрел комический случай с чтением газет местными крестьянами:

Акуловкой получена газет связка.
Читают.
В буквы глаза втыкают.

Значит, поэт стоит на Акуловой горе и видит, как деревня где-то слева от него и внизу, говоря прозаическим языком, топорщится своими крышами.

А за деревнею —
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.

То, что поэт образно назвал «дырой», это всего лишь низина, в которой течёт река Уча. На этом склоне одного из холмов Клинско-Дмитровской гряды Валдайской возвышенности деревня Акулово на реке Уче стояла несколько веков. По сведениям пушкинского краеведа Н.Г. Лепёшкина, она впервые упомянута в писцовой книге Московского государства 1573 года как пустошь Окулово Бохова стана Московского уезда. Своё название деревня получила, видимо, от фамилии неких землевладельцев Окуловых. Селения с названием Окулово в XVI–XVII вв. встречались и в других уездах Московской губернии, да и в наши дни широко распространены. В соседнем Дмитровском районе, например, в Учу впадает её первый приток — малая речка Акулиха (Акуловка). На географической карте 1790 г. деревня значится уже как Акулово. В 1809 г. в 62 крестьянских хозяйствах этой деревни проживало 323 человека. По сведениям 1850 года, Акулово — деревня 2-го стана Московского уезда, и принадлежала она тайному советнику, историку и археологу Александру Дмитриевичу Черткову (1789–1858). В 1812–1814 гг. он участвовал в войне с Наполеоном, служил в конной гвардии. В 1822 г. в чине полковника А.Д. Чертков вышел в отставку, но с началом войны с Турцией в 1828 г. вновь поступил на военную службу и принимал участие в боевых действиях. По окончании войны вышел в отставку и поселился в Москве, где был избран предводителем московского уездного (1835–1844), затем губернского (1844–1856) дворянства. Его книжное собрание легло в основу Исторической библиотеки в Москве. Помимо деревни Акулово, Черткову принадлежали также старинная вотчина князей Шеиных — село Курово на реке Уче с построенным в нём ещё в 1687 г. каменным храмом Знамения Пресвятой Богородицы и близлежащие деревни Марьина гора, Суходол, Чапчиково и некоторые другие.
В 1884 г. Акулово уже деревня Марфинской волости 4-го стана Московского уезда, и в ней 36 дворов, в которых проживало 97 мужчин и 138 женщин, к 1911 г. число дворов в деревне увеличилось до 73. Во время Всесоюзной переписи населения 1926 г. Акулово значилось деревней Акуловского сельского Совета Пушкинской волости. В ней находилось 101 крестьянское хозяйство, проживало 237 мужчин, 253 женщины, имелась школа. С 1929 г. Акулово с 95 дворами — деревня Пушкинского района.

Ставшая литературным фактом дача С.Ф. Румянцева стояла на самом юру, с краю. На ней деревня заканчивалась, и начинался пологий спуск к заливному лугу и к реке Уче. Подтверждение этому содержится в воспоминаниях Л.Ю. Брик: «Летом сняли дачу в Пушкино, под Москвой. Адрес: «27 вёрст по Ярославской ж. д., Акулова гора, дача Румянцевой». Избушка на курьих ножках, почти без сада, но терраса выходила на большой луг, направо — полный грибов лес. Кругом ни дворов, ни людей… Каждый вечер садились на лавку перед домом смотреть закат».
Акулова гора, таким образом, доминировала над уютно расположившейся под ней деревней Акулово, которая, как раз в силу того, что находилась значительно ниже, и попала в зону затопления при проектировании канала Москва-Волга. О строительстве этой рукотворной водной артерии ни Маяковский, ни его многочисленные гости, находившие здесь отдохновение и покой вдали от городской суеты, в начале 1920-х гг. даже не помышляли.

Протоиерею Андрею Дудареву посчастливилось первому ознакомиться в архивном отделе управления администрации Пушкинского муниципального района с датированной примерно 1931 г. рабочей топографической картой по подготовке к строительству канала на участке Учинского водохранилища. Документ был составлен квалифицированным специалистом и предназначался, судя по надписи ручкой на обороте карты, некоему доктору Я.А. Могилевскому. На нём скрупулёзно обозначены будущая плотина предполагаемого водохранилища, зона затопления и охранная (санитарная) зона. В эти жёсткие зоны вдоль трассы канала на территории Пушкинского района попали деревни Курово, Чапчиково, Кавезино, Суходол, Немчиново, Соколово, Хохлово, Кузнецовка и Акулово. В этой связи санитарно-эпидемиологической службе канала предстояло перевезти 489 дворов, 14 отдельных зданий, включая школу, больницу и некоторые другие. В 1933–1935 гг. такое переселение состоялось. Кузнецовку передвинули на 500 метров в соседнюю деревню Манюхино, дома из Курово перевезли в Степаньково, из Чапчиково — в Братовщину и частично в Нагорное, из Кавезино — в село Пушкино, из Суходола — в Дарьино, из Немчиново — в Комягино, из Соколово — за Кудринку, из Хохлово — в Звягино, часть домов из Пестово — в Никульское. Большую деревню Акулово пришлось даже разделить: одну половину перевезли в Новую деревню, а другую — в Клязьму. В микрорайоне Клязьма, например, об этом напоминает улица Акуловская, которую образовали компактно поставившие там свои дома вынужденные переселенцы.
В порушенных деревнях спешно собрали и сожгли оставшийся строительный мусор, людские кладбища очистили от надмогильных памятников и крестов и произвели ряд перезахоронений, вынесли за пределы санитарной зоны скотомогильники и нечистоты, зачистили проблемные участки территории до здорового грунта, хлорировали и завезли свежую землю. В охранной зоне на площади две тысячи гектаров вырубили лес, перепахали почву под будущие луга и засеяли смесью кормовых трав.

Но только этим дело не ограничилось. Недавний опыт строительства Беломорско-Балтийского канала имени Сталина в Карелии показал, что смертность среди заключённых, или, как их там стали звучно называть, каналармейцев, порой достигала ужасающих размеров. Курировавшие стройку руководители ОГПУ-НКВД были серьёзно озабочены тем, чтобы в непосредственной близости от столицы не допустить не только побегов заключённых, но и, что не менее важно, вспышек эпидемии среди них. Поэтому, видимо, тот же доктор А.Я. Могилевский после изучения местности синим, коричневым и красным карандашами нанёс на карту некие условные обозначения. Нельзя исключить, что это различные временные медицинские учреждения (в том числе — медицинские пункты), которые, по его мнению, целесообразно развернуть для организации медицинского обслуживания занятого на строительстве людского контингента.

Обозначающая плотину энергичная линия на карте пересекла Учу, которой суждено было дать название будущему водохранилищу. Уча, набрав силу от обильных многочисленных родников близкого подпочвенного водоносного слоя и от своих притоков Акулихи, Саморядовки, Раздерихи, а также теперь затопленных водами водохранилища Николки и Чёрной (Чернятки), веками упиралась в подошву Акуловой горы. Сколько ни упрямилась проворная речка, но всё-таки вынуждена была в поисках выхода обогнуть препятствие, прежде чем устремиться дальше. В Мамонтовке Уча принимает Ветёлку, в Пушкино — Серебрянку и в Ивантеевке — Скалбу. Пройдя от истока в болотистой местности близ озера Нерское Дмитровского района до своего устья в общей сложности 42 километра, Уча сама, как левый приток, впадает в 650-километровую Клязьму.

Место, где Уча не справилась с естественной преградой, Акуловой горой, проектировщики при строительстве канала использовали как основное тело Акуловской земляной плотины Учинско-Клязьминского узла, в который вошли соединяющиеся между собой водохранилища-накопители, образованные той же Акуловской, а также Пестовской, Пяловской и Пироговской земляными плотинами. На узел среди других задач возлагались отстой воды в Акуловском водохранилище для целей водоснабжения, подпитывание рек Уча и Клязьма на участках, лежащих ниже Акуловской и Пироговской плотин, и использование энергии падающей воды на трёх ГЭС узла.

Для реализации проекта в 1932 г. в посёлке Листвяны был построен типовой исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) системы «Дмитлага» на две тысячи человек. Лагерь был оборудован трёхметровым забором из колючей проволоки по периметру, контрольно-следовой полосой и наблюдательными вышками, жилыми бараками внутри, проходной в рабочую зону и двумя контрольно-пропускными пунктами: один — в сторону канала, другой — к железнодорожной станции Мамонтовская. Рабочая зона также была обозначена закреплённой на столбах колючей проволокой. Листвянский ИТЛ охранялся взводом стрелков, набранных в основном из числа уволенных в запас отслуживших установленный срок военнослужащих и завербованных на эту работу сотрудниками ОГПУ.

Вскоре по железной дороге стали доставлять на станцию Пушкино заключённых. Их выводили из вагонов, ставили на колени, обыскивали и под конвоем в колонну по пять пешим строем разводили по лагерям, находившимся в Пестово, Тишково, Михалево, Степаньково, Пушкино, Ивантеевке, между деревней Тарасовка и селом Клязьма и др. Всего на территории Пушкинского района было десять таких ИТЛ.

К началу строительства канала жители деревни Акулово, крестьяне С.Ф. Румянцев и В.А. Вячеславов, сдававшие Маяковскому дачи, также вынуждены были покинуть обжитую Акулову гору.

С.Ф. Румянцев перевёз два свои дома в Новую деревню. Оба эти дома стояли по современной нумерации на улице Колхозной № 76 и на улице Кирова № 57. Дом на ул. Колхозной, в стенах которого звучал голос Маяковского и где было написано «Необычайное…», в 1953 г. был переделан, но многие годы доступ к нему был открыт. Одно время на нём была даже установлена соответствующая табличка, и учителя окрестных школ водили туда экскурсии. Так продолжалось до 2003 г., когда новые владельцы дома основательно его перестроили, возвели второй этаж и обнесли обширный участок высоким забором. Другой дом, на улице Кирова, в том виде, как был перевезён сюда, ещё не один десяток лет служил потомкам С.Ф. Румянцева. До последнего времени в нём проживал с семьёй Николай Фёдорович Румянцев (р. 1930). Но отживший свой век дом ныне уже разобран за ветхостью.
В.А. Вячеславов, имевший в 1929 г. дом, две дачи, мастерскую по изготовлению фейерверков, лодочную пристань на Уче с 15 лодками и корову, был признан кулаком и в 1930 г. раскулачен. Оставшись ни с чем, в марте того же 1930 г. он обратился к местным властям с заявлением:

«До настоящего времени я, как крестьянин дер. Акулово, имел 2 1/2 десятины земли при семействе в 7 чел. (в семье В.А. Вячеславова было пять детей: Григорий, Василий, Михаил, Александра и Наталья. — В.П.), каковая земля всё время обрабатывалась своим трудом и не пустовала. В связи с организацией в нашей деревне сельскохозяйственной артели, последняя решила у меня землю отобрать и не дать нигде земли совершенно: что я, как раскулаченный, то, дескать, тебе земля не нужна, хотя моё раскулачивание было произведено тем же активом сельскохозяйственной артели. Под раскулачиванье моё хозяйство подходит, и в настоящее время дело о моём раскулачивании находится в стадии разбирательства в вышестоящих органах.

В настоящее время моя земля засеяна мной: 1 полоса ржи 5 пудов, 1/2 десятины клевера 2 года, а остальная из под яровых культур вспахана вся с осени под зябь.

На основании выше изложенного прошу землю оставить за мной. В крайнем случае, если моя земля попадёт в черту сельскохозяйственной артели, то наделить меня землёй в другом месте наравне с гражданами дер. Акулово, не вошедшими в сельскохозяйственную артель. Так как я всё время был крестьянином и хочу им остаться и работать на старом месте, оставить за мной посеянную мною рожь и клевер».

Но вместо земли по ходатайству тройки при полномочном представителе ОГПУ от 12 января 1931 г. две его дачи на Акуловой горе решением Президиума ЦИК СССР от 18 февраля 1931 года были конфискованы. Оставшийся после раскулачивания дом и семью Василий Алексеевич перевёз в Новую деревню, и до ареста в феврале 1938 г. работал в подсобной мастерской при местном колхозе. Постановлением тройки при УНКВД СССР по Московской области от 8 марта 1938 г. за контрреволюционную агитацию его приговорили к расстрелу. Через несколько дней на ныне печально известном полигоне в Бутово приговор был приведён в исполнение.

В одной из конфискованных у В.А. Вячеславова дач, именно в той, которую снимал Маяковский, вскоре разместили для временного проживания горного инженера Петра Ильича Антонова (1890–1955) с женой Анной Ивановной (1900–1998 ) и двумя дочерьми — десятилетней Катей и годовалой Лизой. П.И. Антонов после окончания в 1922 г. Донского политехнического института работал на рудниках Донбасса горным инженером, помощником начальника Шахтинского горного округа, председателем Инженерно-технической секции Шахтинского рудоуправления. 8 августа 1927 г. он был арестован по так называемому «Шахтинскому делу». Большую группу руководителей и специалистов угольной промышленности из ВСНХ, треста «Донуголь» и шахт обвинили во вредительстве и саботаже. В 1928 г. им вменили в вину не только вредительскую деятельность, но и создание подпольной организации, установление подпольной связи с московскими вредителями и с зарубежными антисоветскими центрами. Горный инженер Антонов на шпиона и вредителя явно не тянул, но ему не простили критических высказываний в адрес партийных работников, которые вмешивались в работу инженеров и мешали делу, и приговорили к шести годам лишения свободы. После отбытия срока в Ухтинской экспедиции ОГПУ, в августе 1933 г. он был освобождён и направлен на строительство канала.

К этому времени работы на участке были выполнены примерно на 30%. Строительной техники было лишь несколько единиц и до 80 % всех работ выполнялось вручную. Поистине универсальными механизмами являлись лом, кирка, заступ, лопата и тачка, а лошадиная упряжка с опрокидывающейся телегой-грабаркой считалась настоящим изобретением. Весь рабочий день эти повозки вереницей тащились от вспомогательного песчаного карьера до отсыпки плотины и дамбы. В те места, где лошади не могли протащить телегу, грунт развозили тачками. Первый экскаватор начал работать только в 1934 г., тогда же и конно-транспортный цех пополнился четырьмя автомобилями ГАЗ. Несмотря на такие условия, строительные работы на Акуловском канале и гидроузле в основном были завершены к концу 1935 г.
Акуловская плотина с нижним водоспуском для устройства ГЭС и обводным верхним водоспуском для снижения нагрузки на плотину и дамбу в случае превышения уровня воды в водохранилищах-отстойниках стала значительным гидротехническим сооружением: длина по гребню 1850 м, ширина по гребню 10 м, наибольшая высота 24 м, наибольший напор воды 21 м. Она фактически разделила Учу на две реки: верхнюю и нижнюю. По верхней части русла Учи образовалось Учинское водохранилище-отстойник, в котором запрещены движение речных судов, купания, катания на лодках, разведение костров и другие действия, способные нарушить экологию водоёма, ограничена хозяйственная деятельность на его берегах. На реке рядом с городом Пушкино сооружены Листвянская и Акуловская гидроэлектростанции: первая — для выработки электроэнергии при сбросе воды из водохранилища, вторая — для подачи воды из водохранилища в Восточный водопроводный канал, снабжающий Москву. Посвящённый каналу Москва-Волга журнал «Техника молодёжи» № 11–12 за 1936 год сообщил читателям: «27 октября. Уложен последний куб бетона в трубопровод № 247, являющийся частью огромного водопроводного канала, который будет подавать воду из Учинского водохранилища в красную столицу». В 1947 г. в честь 800-летия Москвы и 10-летия самого канала он был переименован в канал им. Москвы.

Рабочая карта подготовительного периода строительства канала Москва-Волга на участке Учинского водохранилища. 1931 г. Фрагмент

Площадь акватории водохранилища составила 19,3 км2, длина 12 км, наибольшая ширина 3 км, максимальная глубина 21,5 м, средняя глубина 7,5 м. В водной чаше отстаивается 146 млн м3 волжской воды. Выше города Пушкино под зеркалом Учинского водохранилища на его дне навсегда осталось место, на котором стояла старинная деревня Акулово. Вспомнивший много лет спустя зимнюю рыбалку на Учинском водохранилище уже упомянутый писатель Юрий Нагибин дал волю фантазии: «Подо мной, в нескольких метрах, находилось моё затопленное детство: дача с башенками и флюгерами, эркерами, террасой, балкончиками, стеклянными шарами клумб, дровяным сараем, замшелым погребом, сторожкой, штакетниковым забором и всеми населявшими её призраками. Возможно, полусгнившая, она до сих пор сохранилась там, в тёмной глубине, и полосатые окуни, зубастые щуки, серебряные плотвички, любопытные ерши заплывают в пустые окна, мечутся в плену комнат, коридоров, чуланов, кладовых и с облегчением выплывают через другое окно или брешь в изгнившей основе некогда прекрасного деревянного строения, сейчас облепленного водорослями, обросшего мышастым водяным мхом, облепленного ракушками и пресноводными устрицами».

* * *

Так где же она — эта легендарная Акулова гора? Протоиерей Андрей Дударев абсолютно прав, когда утверждает, что Акулова гора «не была срыта и никуда не делась, а находится на своём законном месте». Узнать её сегодня достаточно трудно из-за какой-то неестественной «кособокости», так как со стороны города она оказалась основательно подрытой бывшим песчаным карьером. Примерно треть котлована занял гаражно-строительный кооператив «Акуловский», но и оставшиеся две трети этой отвратительной язвы на поверхности земли по-прежнему поражают своими размерами. Сотворённое или, может быть, содеянное на этом месте человеческими руками по праву можно считать памятником, но не тем временам, а тем людям, которые этот котлован вырыли!

На самой Акуловой горе, на некогда южной окраине несчастной деревни Акулово, остались нетронутыми и дожили до наших дней всего лишь несколько домов — молчаливых свидетелей тех лет. Бывшая дача В.А. Вячеславова, которую больше 30 лет бережно сохраняла проживавшая в ней А.И. Антонова, в 1969 г. стала библиотекой, а в 1978 г. даче присвоили статус памятника культуры местного значения. Но, как это часто бывает, даже это её не спасло, и в двух пожарах 1991 и 1997 гг. она погибла. Лишь в 2013 г. дачу восстановил на старом фундаменте по сохранившимся у библиотекаря Марии Прохоровны Колосковой плану и фотографиям протоиерей Андрей Дударев. Дома-старожилы и плотная, уже современная застройка по хребту дачного места, под которым по-прежнему течёт высвободившаяся из объятий водохранилища Уча, вошли в черту города Пушкино и составили небольшую улицу с поэтическим названием Акуловская гора. Кроме того, городской жилой массив, подобравшийся почти к Акуловой горе, пересекают Акуловское шоссе и целых четыре Акуловских проезда.

Топоним Акулово после затопления деревни при строительстве водохранилища тоже, к счастью, не забылся: в 1937 г. в 13 километрах к северо-востоку от Москвы и в 20 километрах к северу от посёлка Восточный на берегу Учинского водохранилища для обслуживания Акуловского гидротехнического узла был построен посёлок городского типа, названный Акулово. Вместе с посёлком Восточный он образовал район Восточный Восточного административного округа г. Москвы, является эксклавом в Московской области и окружён территорией Пушкинского муниципального района.

Источники и литература
Архивный отдел управления администрации Пушкинского муниципального района. Ф. 9; Оп. 2, Д. 1, Л. 10.
Байкова, И.Ю. Посёлок Акулово , М., 2003
Базарова, Т.Ю., Лепёшкин, Н.Г. Тишково. Сельский округ: история и современность. Правдинский: ФГНУ «Росинформагротех», 2001.
Брик, Л.Ю. Из воспоминаний // Мой Маяковский. Воспоминания современников / Сост. Л. Быков. Екатеринбург., 2007.
Глушкова, В.Г. Путешествие из Москвы в Ярославль. М., 2007.
Китайгородский, Г.Б. По нехоженным местам Пушкинского района. М., 1997.
Китайгородский, Г.Б. Пушкинский район в годы репрессий. Красноармейск, 2008.
Маслов, В.И. Канал имени Москвы. Стройка века. Судьбы людей: к 75-летию открытия канала. М., 2012.
Маяковский, В.В. Сочинения в 2-х томах / Составитель А. Михайлов. Т.1. М., 1987.
Нагибин, Ю.К. Река Гераклита: рассказы и повести М., 1984.
Панченков, В.В. «…На даче было это». В.В. Маяковский в Пушкино. 1919–1929. М., 2007.
Пушкино в большой литературе: литературно-краеведческий сборник / Сост. В.А. Долгирев. М., 1993.
Пэнэжко, О. Храмы г. Пушкино и окрестностей. Владимир, 2003.
Сазанович, В.П. Боль людская: книга памяти пушкинцев, репрессированных в 30–40 и начале 50-х годов. М., 1994.
Шахтинский процесс 1928 г.: подготовка, проведение, итоги: в 2 кн. Кн. 1. Ответственный редактор С.А. Красильников. М., 2011.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала заместителя начальника
архивного отдела управления администрации Пушкинского муниципального района И.В. Грачёву.

Василий Васильевич Панченков,
член Союза краеведов России

Оригинал статьи по адресу: Подмосковье — без политики